Ну а уж если Марс - то только к фантастам. Или к лекторам, выяснять, есть ли жизнь на Марсе. Или к фантастам, узнавать, когда она там будет.
И я отвечаю - а что мне? Разве я не фантаст?
Но когда меня спрашивают про самого Илона Маска и его полёт на Марс - я один ответить не могу. Только с помощью красного графа, великого писателя Алексея Толстого.
Ангар едва был освещён, – над столом, заваленном чертежами и книгами, горела светодиодная лампочка в энергосберегающем конусе. В глубине сарая возвышались до потолка леса. Здесь же пылал горн, раздуваемый рабочим. Сквозь балки лесов поблёскивала карбоновая, с частой клёпкой, поверхность сосискообразного тела. Сквозь раскрытые половинки ворот были видны багровые полосы заката и клубы туч, поднявшихся с моря.
Рабочий, размешивающий в ведерке карбон, проговорил вполголоса:
– К вам, Илон Рив.
Из-за лесов появился среднего роста, крепко сложённый человек. Короткие, стриженные, волосы его были каштановые. Лицо – немолодое, небритое, с красивым, маленьким ртом, с пристальными, светлыми, казалось, летящими впереди лица немигающими глазками. Он был в изысканной, чистой, раскрытой на груди, рубахе, в отглаженных штанах, перетянутых ремнём из крокодиловой кожи. В руке он держал запачканный, старенький планшет.
– Вы по объявлению? Хотите лететь? – спросил он глуховатым голосом, и указал Скайльсу на стул под конусом лампочки, сел напротив у стола, швырнул чертёж и стал набивать трубку. Это и был инженер, И.Р. Маск.
Опустив глаза, он включил никотиновый вапоризатор, – неонка осветила снизу его крепкое лицо, две морщины у рта, – горькие складки, широкий вырез ноздрей, длинные, тёмные ресницы. Скайльс остался доволен осмотром. Он объяснил, что лететь не собирается, но что прочёл объявление в интернете и считает долгом познакомить своих читателей со столь чрезвычайным и сенсационным проектом междупланетного сообщения. Маск слушал, не отрывая от него немигающих, светлых глаз.